– Интересная версия, – нахмурился Леонидов.

– Это не версия. Во-первых, связного мафии во Франкфурте очень плотно опекали. Так плотно, что ему даже удалось уйти от нашего наблюдения. Сначала я думал, что Груодис решил перестраховаться. Но потом понял, в чем дело. Ему было важно продемонстрировать нам, что он очень бережет связного мафии. Они даже оставили свою аппаратуру у него в номере отеля, показывая степень своей заинтересованности в этом связном. Мне кажется, здесь они несколько переиграли. Связной мафии не такая большая фигура, чтобы его так охранять и так демонстративно убирать из-под нашего наблюдения. Значит, это был трюк Груодиса.

– Я вас понял, – кивнул Леонидов. – Но в любом случае мы должны быть готовы к тому, что покушение может состояться и на трассе, и в аэропорту.

– Мы не успеем вернуться, если поедем в аэропорт, – возразил Дронго. – Потеряем несколько очень важных часов. Я предлагаю остаться в городе. Главные события произойдут во время подписания контракта или во время банкета. Именно там, во дворце «Гюлистан», они нанесут удар. В президентский дворец им не попасть, он закрыт, да там знают своих в лицо. А во время подписания договора и вечером на банкете может произойти все, что угодно.

– Значит, нам нужны приглашения и на церемонию подписания договора, и на вечерний банкет, – понял Леонидов.

– Звоните Савельеву, а лучше поезжайте прямо туда. Телефоны в посольстве могут оказаться под наблюдением.

– Но почему?

– Как вынужденная мера безопасности. Террористы могут использовать и другие каналы информации, о которых мы пока не знаем. Ведь утром вы говорили с Савельевым по телефону с улицы. Лучше поезжайте туда сами.

– Вы хотите, чтобы все знали о моем визите в посольство? – нахмурился Леонидов.

– Российское посольство находится пока в здании гостиницы «Азербайджан». А там еще несколько зарубежных посольств: Китая, Казахстана, Грузии, еще чьи-то. Запах нефти слишком сладкий, и посольства открываются одно за другим. В отеле много и обычных гостей. Поэтому езжайте спокойно.

– Именно поэтому вы считаете, что они нанесут удар в такой обстановке, – понял всю ситуацию Леонидов.

– У нас в запасе всего два дня, – напомнил Дронго, – и мы пока еще ничего не знаем.

Глава 17

Они сидели за столом, склонившись над планом, внимательно уточняя последние детали.

– Значит, действуем как договорились, – подытожил Груодис, – Мирослав и Никита, переодетые в форму офицеров милиции, будут ждать вот на этом подъеме. Энвер будет стоять на проспекте у светофора. Ты убежден, что подойдешь к офицеру ГАИ достаточно близко?

– Он мой знакомый, – кивнул Энвер, – конечно, подойду. Вы выучили слова, которые я говорил вам?

– Да. Разница в акцентах. Я еще два дня попрактикуюсь.

– Вы хорошо знаете турецкий, – одобрительно сказал Энвер, – но это может сказаться на вашем произношении. Азербайджанский язык мягче. И в нем больше русских и персидских слов, а в турецком – французских.

– Я помню. – Груодис кивнул. – Мирослав, что у нас по кандидатурам? Ты уже определился?

– Мы наметили троих, – у Купчи было бесцветное лицо и заурядная внешность филера, какая и должна быть у этого офицера, осуществлявшего ранее наружное наблюдение за иностранцами, – одного, министра строительства, пришлось отбросить. Его не будет в этот день в Баку. Остаются двое. Писатель Гамид Убатлы, вот его фотография. Он наверняка будет на банкете. И заместитель министра внутренних дел. Вот и его фотография.

Груодис внимательно посмотрел на фотографии. Пышноусые мужчины строго смотрели на него с обоих.

– И кого вы решили выбрать? – спросил он.

– Писателя. Во-первых, у него более характерная внешность, обратите внимание на его седую шевелюру. Во-вторых, мы обращаем внимание и на чисто психологический фактор. Это восточный город. Здесь многих знают в лицо. У известного писателя никогда не попросят паспорта. Обычно проверяют только приглашение. На это весь расчет.

– А у заместителя министра внутренних дел могут попросить паспорт? – улыбнулся Груодис.

– Тоже нет. Но риска больше. Вы можете не так загримироваться, и вас узнает кто-то из стоящих в дверях работников милиции.

– Ты лучше проверь, чтобы там не оказалось никого из знакомых этого писаки.

– Уже проверили. Ни родных, ни близких нет. Мы позвоним ему заранее и скажем, что встреча начнется на час раньше, когда у дверей дворца «Гюлистан», где должен состояться банкет, никого не будет. Остальное уже отработано.

– Пройдемся еще раз, – предложил Груодис, взглянув на сидевшего рядом Корсунова. Посторонний наблюдатель даже не заподозрил бы в этом человеке, молча следившем за беседой, профессионального ликвидатора, которые есть во всех крупных спецслужбах мира. Главное достоинство таких людей, кроме, разумеется, профессиональных навыков, – это золотое молчание, благодаря которому они могут рассчитывать на некоторое продление своей жизни.

В какой-то момент руководство может решить, что его знания опасно приблизились к тому пределу, за которым может начаться провал всей цепи. Или, еще хуже, намеченная жертва ликвидатора настолько значима и столь влиятельна, что следующий в цепи, сам ликвидатор, тоже подлежит уничтожению. А иногда уничтожению подлежит и антиликвидатор, осуществивший акцию устранения ликвидатора. Ни одна серьезная спецслужба мира не любит оставлять следов своей деятельности.

– Банкет начнется в семь часов, – неторопливо говорил Энвер, глядя на лежащий перед ним план дворца. – К этому времени будет сервирован стол. Руководство республики вместе с наиболее почетными гостями садится за центральный стол, стоящий справа от входа. Это традиция, которой всегда придерживаются. Все столы расположены таким образом, чтобы видеть центральную часть сцены, с которой будут выступать артисты и произноситься речи. Наш «подарок» будет там в пять часов вечера, как раз перед последней проверкой. В этот момент будут разложены ложки, вилки, ножи и присутствие металла на столе никого не удивит.

– Ты уверен, что Кязим успеет заложить взрывчатку? – строго спросил Груодис. С Энвером он разговаривал по-немецки, а с остальными по-русски. Впрочем, Мирослав хорошо знал немецкий язык, а Никита понимал, о чем идет речь.

– Конечно. Завтра вечером я передам ему пакет. Завтра никакой охраны во дворце еще не будет и пронести взрывчатку легче. Кязим заложит пакет так, как я его учил. И все обработает. Иногда они проверяют с собаками.

– Надеюсь, – кивнул Груодис, – эта часть плана самая важная.

– В день банкета, двенадцатого, – продолжал Энвер, – я буду находиться на проспекте Нефтяников, недалеко от здания «Азнефти». Позвоню Гамиду Убатлы и предупрежу его о необходимости быть в здании на час раньше, объясню, что так решено в последний момент. Он только недавно избран депутатом, и раньше его редко приглашали на подобные мероприятия. Он ничего не заподозрит. На проспекте Нефтяников я остановлю его автомобиль, поверну на другую дорогу. Он обязательно проедет мимо стоящего на углу светофора. Там я его остановлю.

– Дальше. – Груодис внимательно следил по лежащему перед ним плану города.

– Вот здесь, – показал на схеме Энвер, – на баиловском подъеме я арендовал гараж. Там и будет стоять машина, похожая на автомобиль Убатлы. И здесь же его будут ждать двое работников ГАИ.

– Вам нужно заранее подобрать мундиры, – напомнил Груодис, обращаясь к офицерам.

– Этот как раз самая легкая часть операции, – криво улыбнулся Мирослав.

– Тем не менее крайне важная, – холодно заметил Груодис. – Не забывайте о том, что в Стамбуле Галинский обо всем рассказал Дронго. Мы обязаны быть готовы к любой неожиданности. Энвер, продолжай.

– Мы меняем машины, – склонился над планом Энвер, – Никита Корсунов садится за руль. В Баку много русских водителей, которые очень ценятся за пунктуальность и дисциплину. И машина подъедет к зданию дворца примерно за час до начала банкета. Людей там будет немного, и можно пройти относительно спокойно.