– Все понял? – спросил директор ФСБ, когда Жернаков кончил читать.

– Все, – кивнул генерал, – греки хотят тянуть нефтепровод на себя, а турки на себя.

– Нет, не все, – взорвался директор ФСБ, – ты плохо читаешь. Греческая сторона настаивает, чтобы нефть шла из Новороссийска. Понимаешь, откуда? Из нашего российского города. А уже потом они берутся ее транспортировать в Грецию и в Европу. Понимаешь, в чем дело? А Грузия и Турция хотят свой вариант пробить.

– У каждого свои интересы, – равнодушно сказал Жернаков.

– А у тебя какие интересы? – нахмурился директор. – Мне уже и так звонили из МИДа, интересуются, почему это наши офицеры больше католики, чем сам Папа Римский? Почему им так нужно подписание договора между Баку и Тбилиси? Договора, который позволит нефти уплыть от нас в Турцию. А твой Савельев и этот, ну птица эта, как его, Дронго, помогают не нам, защищают не наши интересы, а непонятно чьи.

– Они полетели туда, чтобы предотвратить покушение, – тихо ответил Жернаков. Он уже понял, что дело не в сообщении из греческой столицы. Очевидно, директор уже знал мнение руководства страны.

– Какое покушение? – нахмурился директор. – Столько сил и средств уделили этому надуманному вопросу. Уже наш посол в Баку жалуется на Савельева. Над его активностью там все смеются. А ваш Дронго? Позор. Наша служба не имеет права использовать волонтеров и наемников. Где вы его нашли? Кто он такой? Мы даже не можем его сейчас оттуда отозвать. Захочет и останется в Баку. Захочет, поедет в Тбилиси. Безобразие! Мы совсем забыли о наших интересах.

Зазвонил телефон, тот самый вытянутый, с гербом Российского государства на диске. Директор быстро поднял трубку.

– Слушаю вас, – сказал он предупредительно, – здравствуйте. Очевидно, говоривший был очень недоволен, если его бас слышен даже Жернакову.

– Я понимаю, – виновато сказал директор, – я все понимаю.

Бас продолжал его отчитывать.

– Нет, но у нас была информация... – попытался оправдаться директор, но его уже перебил неизвестный Жернакову собеседник.

– Понимаю, – снова повторил директор, – конечно, наши интересы прежде всего. До свидания.

Он осторожно положил трубку.

– Премьер-министр звонил, – сказал он, покосившись на телефон, словно звонивший мог его услышать, – говорит, что мы не защищаем стратегические интересы страны. А вместо этого работаем на Турцию. Как ты думаешь, мне приятно это слышать?

– Пришла информация из Германии. Матюхин несколько месяцев назад отправлял для Груодиса трех молодых людей. Все бывшие десантники, – тихо доложил Жернаков. – Мы подозреваем, что их группа все-таки хочет нанести удар.

Директор отмахнулся.

– Кого это теперь интересует. Премьер позвонил, чтобы рассказать про этот договор. Сегодня в Баку подписан договор между Азербайджаном и Грузией. Теперь нефть пойдет через Турцию. Уже об этом сообщили все мировые информационные агентства. Премьер кричал, что мы не умеем защищать интересы нашей страны.

– А если в этих республиках начнется гражданская война? – спросил Жернаков. – Это отвечает интересам нашей страны?

– Это слова. А на договоре мы теряем миллиарды долларов. В общем, так, Жернаков. Завтра утром отзывай всю группу к чертовой матери. Чтобы больше никто не смел заниматься этим делом. И так много денег и сил потратили. У нас совесть чиста, все сделали. Покушение все равно не состоялось, да, может, его и не планировали. У тебя тоже перестраховщики сидят, все им кажется, что повсюду террористы. И этого Дронго как-нибудь отзови. И вообще кончай с ним, завязывай. Для чего нам нужен такой подозрительный тип? Тоже мне, герой-одиночка. Это в книжках хорошо читать, а в реальной жизни нам такого добра не нужно.

– Понял, – кивнул Жернаков, – но Груодис...

– Все, – подвел итог директор, – я больше не хочу о нем слышать.

В этот момент опять раздался звонок. Директор посмотрел на сидевшего перед ним молодого генерала.

– Если это снова по группе твоего Савельева, я передам трубку тебе. Пусть они скажут тебе все, что про тебя думают. Мне уже надоело отчитываться.

– Слушаю, – ответил директор, поднимая трубку, и кивнул Жернакову: – Кажется, опять по твою душу, – шепотом сказал он. – Примаков звонит... Что? Какой посол? Наш посол? Да, я понимаю. Я, конечно, все понимаю. Это очень серьезно.

Жернаков сидел, нахмурившись. Неужели и этот по тому же вопросу? Директор положил трубку, вздохнул, мрачно посмотрел на генерала.

– Только что в МИД звонил наш посол в Баку. В аэропорту группой неизвестных захвачен самолет авиакомпании «Люфтганза».

– А где Савельев?

– Они все еще на банкете, вместе с послом. Тот позвонил по своему телефону прямо из зала. Утверждает, что обстановка очень серьезная. Савельев считает, что в ближайшие несколько часов может что-то произойти. – Помедлив, директор покачал головой: – Иди, Жернаков, домой. Нам всем сегодня вечером лучше быть дома. А утром посмотрим, чем все это кончится.

Глава 35

Вошедший в зал Дронго сел в противоположном от Груодиса углу, стал внимательно наблюдать за всем происходящим. Выступала группа «Гая», исполнявшая песни на азербайджанском, грузинском и русском языках. К столику Груодиса подошел Эльдар Касумов. Он что-то начал говорить сидевшему рядом с Груодисом человеку, который недоуменно качал головой. Потом поднялся и вышел вместе с Эльдаром. Дронго видел, как провожал их недоумевающим взглядом Груодис. Но Касумов сыграл безупречно. Он ни разу не обернулся. Груодис повернул голову. Камера следила за его взглядом. Дронго посмотрел в ту сторону, куда смотрел Груодис. Она! Никакого сомнения не было. Это была она. Женщина сидела в группе зарубежных журналистов и оживленно смеялась. Очевидно, она заметила взгляд Груодиса и едва заметно кивнула ему. Теперь было важно не давать опомниться. Можно было заработать очки за счет стремительного темпа. Дронго встал и быстро подошел к столику Груодиса.

– Деньги уже повезли в аэропорт, – сообщил он Груодису.

– Хорошо, – ответил тот, – я выйду отсюда через десять минут.

– Но вы говорили, что у нас есть время, – напомнил Дронго, – еще сорок две минуты.

– Да, – кивнул Груодис, – у вас есть сорок две минуты. Не беспокойтесь, взрыва не будет, пока я не дам команду.

– Вы можете не успеть, – сказал вдруг Дронго.

Груодис нахмурился.

– Что вы придумали, Дронго? Меня уже начинает беспокоить ваша активность.

– Ничего. Просто несколько минут назад один автомобиль ударил другой. И сотрудники ГАИ с удивлением узнали, что раненый шофер не имел права на вождение машины. Это была машина Верховного Совета. Как вы отсюда уедете, Груодис?

– Что с водителем? – нервно спросил Груодис.

– Он жив, – соврал Дронго, – но тяжело ранен.

– Через час он должен быть у самолета, – потребовал Груодис.

– Да, конечно, – кивнул Дронго, – но он тяжело ранен.

– Вы должны привезти его на борт самолета в любом состоянии, – приказал Груодис.

– Хорошо, – мрачно ответил Дронго, – кстати, ваша спутница уже начинает терять терпение.

Груодис сдержался и на этот раз. Он просто взглянул в глаза сидевшему перед ним человеку и с ненавистью прошептал:

– Я вернусь сюда и убью тебя.

– Если я сегодня не убью тебя, – усмехнулся Дронго.

Груодис поднялся, уже не скрывая, подозвал к себе женщину.

– До свидания, – сказал он, – надеюсь, ты помнишь, что бомба может взорваться в любой момент. Не пытайтесь ее обезвредить. И ничего не предпринимайте. Я сам дам сигнал, отменяющий приказ о взрыве.

Женщина взглянула на Дронго своими прекрасными глазами. Но они были холодны и враждебны.

– Вы жалеете, что не убили меня тогда в Бад-Хомбурге? – спросил Дронго.

– Нет, – ответила она, – еще раньше, когда вы прилетели во Франкфурт.

– Поздравляю, – сказал Дронго. – Я не видел, как вы за мной следили. Это было здорово.

– Не делайте глупостей, – посоветовал Груодис, выходя из зала. Он держал женщину под руку. Дронго пошел следом. Груодис спустился по лестнице и уже при выходе снова обернулся и посмотрел на Дронго. Но, ничего не сказав, вышел на улицу. Дронго пошел в кабинет директора.