Посол считал, что в Государственном департаменте не совсем понимают проблемы, столь трудно разрешимые в Баку и Ереване. Ему казалось, что, пробыв там несколько лет, он стал глубже, точнее понимать отношения обоих государств. Но Кристофера интересовало совсем другое. По привычке он говорил тихо, спокойно, задавая вопросы скрипучим голосом. Кроме них, в кабинете находился Коллинз, координатор Государственного департамента по странам СНГ. Выслушав несколько ответов посла, Кристофер дал слово Коллинзу.

– В последнее время, – начал Коллинз, – русские усиливают свое влияние в странах Закавказья. Совместные с Арменией военные маневры на границе с Турцией, размещение баз в Грузии – все это достаточно откровенные симптомы нажима России. И особенно в отношениях с Азербайджаном. Настаивая на проблеме Каспийского моря, они блокируют любые попытки Баку начать строительство нефтепровода в обход российской ветки.

– Завтра они собираются заключить соглашение с Грузией о строительстве новой ветки нефтепровода, – сообщил посол, – выполняя ваши инструкции, сэр, мы всемерно поддерживали идею создания параллельного нефтепровода через Грузию и Турцию.

– Да, – кивнул Коллинз, – но обстоятельства резко изменились.

– Что вы хотите сказать? – не понял посол.

– Русские настаивают на северном варианте, собираясь переправлять нефть в Болгарию и оттуда через Грецию в Европу, – пояснил Кристофер, – а грузино-турецкий вариант был предусмотрен как альтернативный. Но Коллинз прав, мы должны несколько скорректировать свою позицию.

– По сведениям ЦРУ, греческая сторона активизировала свою спецслужбу с целью недопущения подписания контракта, – добавил Коллинз.

– Мы отказываемся от поддержки альтернативного варианта? – не поверил посол.

– Если хотите, да, – сообщил Коллинз. – Мы не имеем права настаивать на скорейшей реализации грузино-турецкого варианта с учетом изменений, происшедших в последние месяцы в Турции.

Посол ошеломленно кивнул. Он прекрасно знал, что на последних выборах в Турции победила исламская партия Эрбакана. Знал и то, что первый свой визит премьер-министр Турции нанес в Иран, чем вызвал гнев своих заокеанских партнеров. Едва в Вашингтоне был принят закон, запрещающий торговать и помогать Ирану и Ливии, как Турция демонстративно подписала со своим восточным соседом торговое соглашение. Это был вызов Вашингтону, и с учетом того, что Турция числилась в стратегических союзниках и занимала исключительно важное географическое положение, вызов пришлось не заметить. Но выводы политики сделали.

И теперь утверждение Коллинза выглядело логичнее предыдущих заявлений. Чем рисковать, пропуская громадные запасы нефти через нестабильную Грузию и происламскую Турцию, лучше было бы с меньшим риском отправлять нефть по уже готовой ветке через Россию в Новороссийск. И затем по нефтепроводу через Болгарию и Грецию, традиционно хорошо относившихся к России и в последнее время много сделавших для улучшения отношений с США. К тому же Греция, как и Турция, была членом НАТО, но в отличие от последней ей не грозил исламский фактор Эрбакана.

– Мы должны как-то пересмотреть свое отношение к завтрашнему договору, – все-таки уточнил дисциплинированный посол.

– Мы обязаны учитывать реалии сегодняшнего дня, – нахмурился Кристофер, – во всяком случае, договор можно рассматривать и как аванс на будущее. А для стабилизации положения в Закавказье он сможет сыграть свою роль. Довольны будут все стороны.

Государственный секретарь, насмотревшийся всяких конфликтов, не хотел осложнять положение и в этом регионе. Он не хотел признаваться даже самому себе, что очень устал и хотел просить президента не оставлять его на второй срок.

– Но они уже завтра подписывают его в Баку. Для этого туда прилетит президент Грузии, – не унимался посол.

– А деньги дают наши компании, – засмеялся Коллинз, – это уж нам решать, когда начнется строительство новой ветки нефтепровода. Оно может быть и заморожено, пока правительство Эрбакана столь демонстративно идет на улучшение отношений с Ираном.

Глава 20

Рано утром двенадцатого числа Савельева позвали к российскому послу в Баку. Прибывший сюда недавно бывший ответственный сотрудник МИДа Блохин не был профессиональным дипломатом. Он был одним из тех, кто выдвинулся на фоне демократических перемен в конце восьмидесятых. Но за несколько лет в аппарате министерства он хорошо успел изучить правила аппаратных игр.

– Вы так ничего и не нашли? – спросил Блохин.

– Мы и не искали, – ответил Савельев, – это дело местных властей обеспечивать безопасность в собственной столице. Мы приехали как консультанты.

– Но с вашей подачи была выдвинута версия о возможном покушении, – недовольно заметил Блохин. – Вчера мне звонил министр. Спрашивал, какое здесь настроение после приезда вашей делегации. Вы понимаете всю сложность ситуации?

– Наше пребывание здесь согласовано с моим начальством, – равнодушно ответил Савельев.

– Но не с моим, – парировал Блохин, – и если тревога была ложной, вам придется давать объяснения и моему, и своему руководству.

Савельев понял, что в Москве его уже заранее готовят на роль «стрелочника». Но не стал возражать. Просто посмотрел на часы.

– Кажется, Шеварднадзе прилетает через два часа. Я хочу успеть на его встречу.

– Откуда вы знаете, когда он приезжает?

– Я попросил грузинского посланника Гумбаридзе забрать меня с собой, когда они поедут в аэропорт.

– Ну-ну, – кивнул Блохин, – я бы на вашем месте так не увлекался. Они могут посчитать вас за несерьезных людей.

В этом же здании, но на другом этаже, грузинский посланник Зураб Гумбаридзе громко кричал в трубку, разговаривая с послом Грузии в Азербайджане Георгием Чантурия.

– У вас все в порядке?! Вылетаете по графику?!

– Да, – отвечал также громко Чантурия. Связь была отвратительной. – Как там обстановка, Зураб? Все эти слухи про террористов...

– Они все проверяют. Я сам ездил в аэропорт, видел, как они работают. Думаю, Эдуард Амвросиевич принял верное решение. Откладывать подписание договора нельзя. Уже все зарубежные посольства суетятся. Англичане и американцы закопошились.

– Через час мы вылетаем. Через два будем в аэропорту. Ты собери всех наших ребят, проинструктируй. Пусть работают с нашей службой охраны.

– Уже все сделал, не волнуйся.

– Здесь тоже хорошо, – сказал Чантурия, – мы уже вычислили, кто это мог сделать. Такой сукин сын оказался. Полчаса назад его арестовали. Он ничего не успел.

Это было правдой. После получения информации из российских посольств местные власти в Грузии и Азербайджане установили наблюдение за двумя офицерами, на которых указали россияне. Но грузинская сторона сделала свой ход первой. Вахтанг Мачаишвили должен был лететь вместе с правительственной делегацией в одном самолете с Шеварднадзе. Рисковать в Тбилиси не могли. И ранним утром двенадцатого Мачаишвили был арестован. Во время обыска на его квартире были найдены изобличающие хозяина бумаги. В них подробно разрабатывался маршрут движения президентского кортежа и способы охраны во время визитов президента в соседние страны.

Знавший, что Мачаишвили уже арестован, Чантурия тем не менее волновался больше обычного. Он лучше других понимал всю важность этого визита и подписания договора. И сознавал, как много людей и стран не хотят, чтобы данный договор состоялся.

В десять часов утра Чантурия сидел в аэропорту вместе с другими членами делегации в ожидании приезда президента. Шеварднадзе приехал в пять минут одиннадцатого. Как обычно в критической ситуации, он был деловит, собран, даже шутил. Увидев Чантурия, спросил:

– Как погода в Азербайджане? Примут они нас?

– Да, – улыбнулся Чантурия, – все прекрасно. Ждут.

– Погода за тобой, – засмеялся Шеварднадзе. – У тебя ведь там весь город в друзьях ходит. А остальное за нами.

И первым пошел к самолету. Шеварднадзе любил этого энергичного молодого человека, работавшего еще в его бытность первым секретарем горкома комсомола Тбилиси. Уже тогда можно было оценить его задор и хватку. Чантурия, прошедший комсомольскую школу, умел располагать к себе людей, не боялся принимать нестандартные решения.